Россия может вернуться к использованию инструмента государственных краткосрочных облигаций (ГКО), заявила замминистра финансов РФ Татьяна Нестеренко. Выпуск ГКО — долговых ценных бумаг со сроком погашения до 12 месяцев — начался в 1993 году. К 1998 году они стали основным инструментом финансирования дефицита госбюджета. К середине августа 1998 года доходность по облигациям этого типа выросла до 140%, и Российская Федерация объявила дефолт по ним. Накануне дефолта эксперты сравнивали выпуск краткосрочных облигаций с финансовой пирамидой. Не случится ли сейчас строительство новой пирамиды? Этот вопрос мы задали эксперту по рынку ценных бумаг, доценту факультета экономики НИУ ВШЭ — Нижний Новгород Владимиру Россохину.
— В бюджете денег нет, более того, в следующем году тех самых денег в бюджете может оказаться меньше, чем планируется сейчас. Это связано и с ценой на нефть, и с предпринимательской активностью населения, и еще с множеством факторов. Если из бизнеса, например, будут выжимать все соки силовыми путями, он либо уйдет в тень, либо в принципе прекратит свое существование. В любом случае, с такого бизнеса доходов в бюджет мы не получим.
А резерв на случай нехватки денег, как мы понимаем, необходим. Возможно, поэтому государство и вспоминает старые схемы, в том числе — государственное краткосрочное заимствование. Что представляли собой ГКО в девяностых годах? Это были краткосрочные заимствования на три месяца, абсолютный аналог американских векселей. И их выпуск был не чем иным, как еще одной формой работы на денежно-кредитном рынке, которая сейчас отсутствует, потому что очень быстро ушли от краткосрочных и бескупонных облигаций к долгосрочным и купонным.
В какой форме ГКО вернутся сейчас, сказать трудно. Традиционно в России государственные ценные бумаги, в отличие от корпоративных, были недоступны для частных инвесторов. Возможно, от этого правила решат отойти. В любом случае, стоит рассматривать эти бумаги как возможность для вложений, для работы на рынке. И, мне кажется, нет смысла сейчас вспоминать события 90-х годов. Риск банкротства есть у любой компании, и у государства он тоже, несомненно, присутствует. Вопрос в том, как мы реагируем на риски и насколько умеем их адекватно оценивать. Поэтому мне и непонятна сейчас реакция части экспертов, которые, комментируя прошлые события, прибегают к формулировке : «Рухнула пирамида ГКО»! Что такое финансовая пирамида? Это когда выплаты предыдущим клиентам идут за счет последующих. Да, у нас до 98-го года отчасти так и было. Вопрос в другом — а где сейчас нет пирамид? Формально, если придраться, можно и американский госдолг идентифицировать как пирамиду! Они пока даже рост динамики госдолга не могут обуздать. И почему то никто в этом случае о пирамидности не говорит. Россия в свое время в этом плане поступила, по крайней мере, честно, сказав о невозможности выплаты долга. Сейчас многие страны пытаются выкрутиться самыми различными способами, при этом избегая слов «пирамида» и «дефолт». Рисуют деньги зеленого цвета, лишь бы не признавать свою неспособность платить по долгам. Мы в конце 90-х сумели этот печальный факт признать. Да, это было плохо для людей, но должник (в лице государства) не прятался и не давал пустых обещаний. Я не утверждаю, что так будет и дальше, но некоторые пирамиды бодро держатся. И потом, не забывайте, что сейчас у нас совершенно другое финансовое состояние, по сравнению с эпохой конца девяностых годов. Вполне возможно, форма ГКО сейчас не будет пирамидой, и цель ее будет, например, связывание излишней финансовой массы, потому что у ценных бумаг, выпускаемых государством, есть и другие функции, кроме как обеспечить займ денежных средств.
